Ричард Аведон вдохновляет #5

• Ричард Аведон вдохновляет #1
• Ричард Аведон вдохновляет #2
• Ричард Аведон вдохновляет #3
• Ричард Аведон вдохновляет #4

​​Жемчужины Ричарда Аведона (продолжение)

«Смерть – великий учитель»

«Jacob Israel Avedon, father of Richard Avedon, Sarasota, Florida, 1969-1973» (с англ. «Яков Исраэль Аведон, отец Ричарда Аведона, Сарасота, штат Флорида, 1969 – 1973 годы»). Автор фотографий: Ричард Аведон (Richard Avedon). Источник: «American Suburb X». Здесь я представил семь из восьми опубликованных фотографий. Ещё одна не появляется в официальных источниках, будь то на сайте Фонда Ричарда Аведона или электронных экспозициях музеев, но доступна в нескольких неофициальных источниках, например, на сайте photomasters.com или персональном сайте художницы Терри Максфилд Липп (Terri Maxfield Lipp), а также демонстрируется в документальном фильме о Ричарде Аведоне ([1], 56:38 – 56:47). Познакомьтесь с ней самостоятельно.

1973 год. Отец Ричарда Аведона – Яков Исраэль Аведон – находится на терминальной стадии шестилетней борьбы с раком.

«Поначалу он едва согласился, чтобы я фотографировал его. Но, я думаю, спустя время он захотел меня тоже. Он начал доверять происходящему, как и я, потому что оно толкало каждого из нас узнавать, кем мы являлись. Я фотографировал его много раз в течение последних лет его жизни, но я не притрагивался к снимкам до самой его смерти. Сейчас, вне контекста происходящего в те моменты, изображения кажутся полностью независимыми от опыта, который я переживал во время съёмки. Фотографии живут своей жизнью. Что бы не происходило между мной и моим отцом, оно остаётся важным для нас, но оно не имеет значения для изображений. Всё, что на них – самодостаточно и, каким-то непонятным образом, свободно от нас».¹ 

Эти строки из статьи Ричард Аведона, написанной им чуть меньше чем через год после смерти отца для «Camera Magazine», обнаруживают философию, которая легла в основе не только рассматриваемой серии фотографий, но и других портретов, выполненных Аведоном-художником.

«Серия об отце» (на англ. «Father Series») в мае-июне 1974 года, через несколько месяцев после смерти Якова Аведона, вылилась в центральную экспозицию сразу в одном из наиболее передовых культурных центров страны – Музее Современного Искусства (The Museum of Modern Art). Это была первая выставка Ричарда Аведона, проводимая в Нью-Йорке. Она тронула зрителей:

«Я рассматриваю их как безусловное нападение, полное ярости, абсолютной ярости. Я вижу страх здесь, ожидание казни … невероятно трогает … »;

« … этот больничный халат… и Вы представляете, что здесь Аведон, сын человека, умирающего человека … »;

«Дик [Ричард Аведон] всматривается в смерть, пытается противостоять ей и, также, пробует понять, на что она похожа»;

« … что-то отрицающее неизбежное … »;

«Смерть – великий учитель. Эта сила – движущая сила личности»;

« … конец всего, когда человек обращается в чистую энергию и растворяется. Тело ещё находится здесь, но личность уже начинает исчезать. И всё, что мы видим – человек, буквально превращающийся в свет»;

«Это проявление уважения. Он некто, кто любил»;

« … вызывают у меня ощущение неуважения к своему отцу»;

«Они о диалоге любого человека с своими матерью и отцом, диалоге, длящемся до конца их жизни: “Любите ли вы меня? Всегда ли вы любили меня? Как это? Можете ли вы дать мне последнее напутствие? И, вовсе, понял ли я вас? Скажите мне хоть что-нибудь”».² 

Особенно примечательными я считаю слова Джулиуса Лестера (Julius Lester)³:

«Мы все черепа. Я смотрю на ту фотографию и вижу его [Якова Аведона] череп. Потом я задаюсь вопросом: “Что если бы мы ходили по улицам… какое имели бы друг к другу отношение, если бы мы все были черепами?” Мы все умрём. Вне зависимости от того, когда именно это произойдёт, это произойдёт скоро. Всё остальное несущественно. Раса, религия, пол, все возникающие споры несущественны по отношению к факту, что в конце пути мы все похожи… мы все черепа. И это то, с чем я живу, и чему научился у той, Вы понимаете, у той фотографии».⁴ 

Экспозиция, состоявшая всего из восьми портретов одного и того же человека, тронула зрителей настолько, что об Аведоне заговорили как о художнике, ранее отчётливо отделяя его творчество от мира искусства. Происходящее, по-прежнему живописно, обрисовывает Оуэн Эдвардс (Owen Edwards)⁵:

«Аведон стал первым человеком, вошедшим в фотографию как фотограф моды, коммерческий фотограф, и затем, в определённом смысле, заявил о себе как о художнике. И его не приняли с распростёртыми руками. Он заявил о себе как о художнике очень… Он не постеснялся этого, не говорил: “О, пожалуйста, примите меня”. Он сказал: “Я здесь. Прочь с дороги”. Это продолжается по сей день. Люди подвергают Аведона суровой критике за его эго, за его стремление к величию, к самопрезентации. Если бы он этого не сделал, мы, возможно, не знали бы о нём по сей день, его фотографии не вошли бы в музейные экспозиции, потому что это не то, с чём люди могли подойти бы к нему и что могли бы попросить его сделать. Мир фотографии был слишком напряжённым и слишком зажатым в рамки, чтобы выдерживать подобные явления».⁶ 

В чём значимость этой серии? Что наделило силой эти фотографии, не требующие незаурядного технического мастерства, преимущественно лицевые портреты – скомпоновать их проще чем, ростовые или иного вида портреты – с выбеленным однотонным фоном и чёрной рамкой негатива, больше напоминающие идентификационные фотокарточки?

Ответы на эти вопросы так же неоднозначны, как и реакции зрителей, и поучительны с художественной точки зрения. Давайте рассмотрим фотографии и их контекст поближе.

Первую предпосылку вручают слова Джона Сзаркауски (John Szarkowski)⁷, курировавшего выставку:

«Фотопортретирование, питаемое более сильными стремлениями, чем предполагает традиция, является титанического труда искусством. Самое сложное здесь, когда фотограф и портретируемый хорошо знают друг друга. В этом случае каждый из них обнаруживает и сводит на «нет» маленькие особенности другого, образующие индивидуальный «стиль» – часть нашей внутренней природы. В этих обстоятельствах только принятие и доверие приводят к успеху. Портреты Якова Аведона, выполненные его сыном – глубоко трогательное проявление такого успеха».⁸

Из слов Сзаркауски следует, что для хорошего портрета важны особые отношения между фотографом и портретируемым – доверительные и принимающие. В момент съёмки такие отношения проявлялись, об этом говорит сам Ричард Аведон в своей статье для «Camera Magazine» (цитату я привёл выше). Однако, они едва ли были привычным, постоянным, явлением для Ричарда и Якова. Они возникли, скорее, в результаты близости ещё одного невольного участника этих отношений – смерти.

Характер отношений сына и отца стал второй предпосылкой. Ричарду Аведону был 51 год, когда его отец умер. Это не первая смерть близкого человека, с которой встретился лицом к лицу фотограф: шестью годами ранее в 43-ёх летнем возрасте умерла его сестра. Однако Ричард Аведон не публиковал (возможно, и не делал) изображения своей сестры. Её кончина оставалась его интимным, личным, делом и делом его семьи.

Пропитанные неустранимой отстранённостью, желанием любить друг друга и выражать любовь, смешанным с «невыросшей» способностью это делать, отношения Якова Аведона и Ричарда Аведона оказали глубокое влияние на последнего. Нет снимков, на которых отец и сын запечатлены вместе играющими и смеющимися, полными увлечения от самого своего существования. Джон Аведон, сын Ричарда Аведона, лаконично характеризует жизнь своего деда:

«Он был мужчиной, который жил в этой стране [США] типичной жизнью русско-еврейского иммигранта, жизнью, полной страданий и борьбы. И он построил свою карьеру в «шматобизнесе» [торговле одеждой] наравне с другими, достиг пересечения Пятой Авеню и 44-ой Улицы, где открыл магазин модной одежды «Avedon’s», и потерял всё во время Великой Депрессии, скорее всего, прямо в Чёрную Пятницу, не более чем в течение недели. И всю свою жизнь он мог выражать эмоции только в обсуждении денег и материальных объектов».⁹

В документальном фильме ([1]) Ричард Аведон говорит о своём отце иначе, чем о всём другом и всех других, «внешнем» и «внешних». Тембр его голоса становится вкрадчивее, серьёзнее и, одновременно, нежнее, наполняется грустью, громкость голоса снижается, местами он перестаёт звучать, словно к горлу подкатывает комок:

«Фотографии моего отца и процесс их создания не имели ничего общего с искусством фотографии. С помощью них я пытался прокладывать мостик между мной и моим отцом, пытался показать ему, кем я был, потому что всё, что касалось нас двоих, находилось в его парадигме жизни: я начал бизнес с ним, я слушал е… Я знал его очень хорошо. Я знал, что он перенёс, будучи ребёнком, забранным у матери и отданным в один из приютов Нижнего Ист-Сайда ¹⁰… Отец, бросивший его … Я любил его, но мы никогда не говорили на одном языке»;

«Он чувствовал, что фотографии, первые фотографии, были нелестными, ужасными. Я подумал, что должен написать ему, чтобы он не мог уклониться или проигнорировать моё сообщение: “Что я люблю в тебе в твои восемьдесят, так это твою злость, твою жажду жизни, как ты покупаешь причалы, говоришь по телефону жизнерадостно и с болью, увлечённо… Все сложные вещи, которые я знаю и люблю в тебе, и потому их люблю. Вот, что я хочу фотографировать”. Он никогда не отвечал. Но когда он умер, в его гардеробной, в его пальто, которое он всегда носил, лежало моё письмо».¹¹

Чувственное переживание приближающейся смерти Яковом Аведоном касается и сына. С одной стороны, фотографирование умирающего отца – это способ общаться, заявить о себе, попытка сына быть принятым отцом, пока это не станет невозможным (кажется, что станет невозможным после смерти). С другой стороны, оно – способ выразить одним собеседником свои чувства, невостребованные, игнорируемые другим собеседником. Тяжелее всего отпускать те отношения, которые не налажены, лишены эмоциональной теплоты, ограничены и закрыты, в которых таится гнев, боль и горечь, обличённые в молчание. И может это лучший способ, который Аведон-сын и Аведон-отец смогли найти за пятьдесят лет знакомства – взять в посредники камеру и смерть. О своих эмоциях, о значении этой съёмки говорит Ричард Аведон через 20 лет после публикации фотографий:

«Я не знаю, что значат те фотографии. Я ходил к психоаналитику время от времени, и спустя годы мне пришла в голову мысль: “Не было ли фотографирование актом враждебности?”. Стрельба. Убийство с помощью моей камеры. Наблюдение за тем, как он умирает сквозь видоискатель моей камеры. И я сказал аналитику: “Существует ли вероятность того, что я уговорил себя, что это было из любви и стремления сблизиться, но на самом деле съёмка была в какой-то степени убийством?” И аналитик ответил: “Да, конечно” – “Так Вы же аналитик! Почему Вы мне не сказали?! Разве это не Ваша работа?!” И он сказал: “Я никогда не мешаю творческому процессу, наименьший урон был причинён. Не было вреда, и в результате родилась прекрасная фотография”».¹²

Не только содержание фотографий вызвало общественный резонанс. Смерть  единственная вещь в жизни любого человека, которая гарантирована. Она неизбежно происходит с каждым и сопряжена со страхом «завершения», осознаваемым или неосознаваемым. Поэтому темы смерти и старения, как напоминания о конечности, редко оставляют чуткого зрителя равнодушным. Они роднят всех людей. Сам факт открытой публикации портретов умирающего отца Ричарда Аведона послужил почвой для появления, переосмысления и высказывания вслух отношения зрителей. И факт обнародования также играет важную роль в интерпретации этой серии.

С одной стороны, может показаться, что Ричард Аведон вторгся в чужую приватную жизнь, проэксплуатировал её в личных или профессиональных целях, или в обоих.

С другой стороны, он мог преследовать только личные цели. Ему было сложно справиться с чувствами по отношению к отцу и его смерти самостоятельно, и он «отпускал» их, делился ими с другими людьми посредством своих фотографий. Смерть близкого вам человека – это отчётливое недвусмысленное напоминание того, что вы сами смертны. И это напоминание сильнее других порождает тревогу – предвестника собственного страха смерти. И осознание, переживание этого страха порой проходит не так быстро и легко, как это показывают в фильмах, описывают в книгах и на словах собеседники. Все люди, чья деятельность тесно связана с эмоциями и чувствами – в частности, фотографы, писатели, художники, музыканты – в той или иной степени используют своё «рабочее полотно» в качестве инструмента для выражения переживаний настолько сильных, что, оставшись нереализованными хотя бы таким способом, они оказывают разрушающее, дестабилизирующее, действие на психику. Это защитная реакция. Она похожа на водосброс в плотине, открывающийся, как только давление огромной массы воды превышает критическую отметку. Ни Ричард Аведон, ни Энни Лейбовиц  (Annie Leibovitz), другой выдающийся американский фотограф, оплакивающая смерть близкой ей Сьюзен Зонтаг (Susan Sontag) через объектив своего фотоаппарата, не являются исключениями.

С третьей стороны, Ричард Аведон, пережив собственные эмоции, обнаружил в фотографиях самостоятельную художественную ценность. Хотя эта причина маловероятна, так как между смертью Якова Аведона и публикацией фотографии прошло всего восемь месяцев: маленький срок, чтобы эмоционально пережить утрату.

Сложно наверняка сказать, почему Ричард Аведон обнародовал фотографии, как сложно самому фотографу однозначно определить их значение. Возможно, это комбинация всех названных и неназванных причин, в которой в разные периоды времени та или иная причина солировала. Мы знаем наверняка лишь эффект, последствие.

«Серия с отцом» стала поворотной точкой не только в карьере Аведона-фотографа, но и в жизни Аведона-человека. Впоследствии он уделяет много времени, денег и сил на производство собственных проектов, тема смерти и старения в которой становится центральной. Именно с одним из таких проектов, который сам Аведон считает самой важной и лучшей работой в своей шестидесятилетней карьере, я познакомлю Вас в следующей части статьи.

А что Вы видите на этих фотографиях? Каково их значение на Ваш взгляд?

Примечания:

¹ Оригинальный текст: «At first he merely agreed to let me photograph him, but I think after a while he began to want me to. He started to rely on it, as I did, because it was a way we had of forcing each other to recognize what we were. I photographed him many times during the last years of his life, but I didn’t really look at the pictures until after he died. They seem now, out of the context of those moments, completely independent of the experience of taking them. They exist on their own. Whatever happened between us was important to us, but it is not important to the pictures. What is in them is self-contained and, in some strange way, free of us both» ([2], последний абзац). Обратно к тексту.

² Оригинальный текст ([1], 58:46 – 1:00:05):

«I found them an absolute assault, full of rage, an absolute rage. I see terror here, awaiting execution … incredibly moving … »;

« … it’s a hospital gown… and you imagine that here is Avedon, the son of this man who is dying … »;

«Dick [Richard Avedon] is looking at death, trying to face it down and trying also to understand what it must be like»;

«… something that denies inevitable … »;

«Death is the great teacher. This force is our personal force»;

«… the end of things and people turning into just pure energy and disappearing. The body is there, but it’s already beginning to disappear. And what we’re seeing is a person literally becoming light»;

«It’s honoring him. He’s someone he loved»;

«… makes me feel that he had disrespect for his father»;

«They are about everybody’s dialogue with their mother and their father until the end of their life: “Do you love us? Did you always love us? What is all about? Can you give me any last piece of advice before you go on your way? And didn’t I get it right at all? Tell me something”». Обратно к тексту.

³ Джулиус Лестер (Julius Lester) – (родился 27 января 1939 года) – американский автор, преимущественно, художественной литературы для детей, преподаватель литературы и истории с 32-летним стажем, фотограф и музыкант, обладатель полутора десятка премий в области литературы и педагогики. Отец пятерых детей, живёт с женой и двумя котами в укромном местечке на западе штата Массачусетс, США. Персональный сайт (на английском языке). Обратно к тексту.

⁴ Оригинальный текст: «We’re all skulls. And I look at that photograph and I see his skull. And then I wonder: “What if we went around and we related to each other as if we are all skulls?” We all are going to die. And whenever we die it’s gonna be too soon. Everything else is irrelevant. Race, religion, gender, all these squabbles begin to is irrelevant to the fact that in the end we all look like… we’re skulls. And so that’s what I’ve lived with and learn from that, you know, from that photograph» ([1], 1:00:10 – 1:00:52). Обратно к тексту.

⁵ Оуэн Эдвардс (Owen Edwards) – (дата рождения неизвестна) – американский независимый писатель, критик, редактор изданий, колонок и публикаций, посвящённых фотографии, дизайну и визуальным культуре и искусствам. Обратно к тексту.

⁶ Оригинальный текст: «Avedon was the first person to come in to photography as a fashion photographer, as a commercial photographer and then, in a sense, declare himself an artist. And that was not well received. And he declared himself an artist quite … He didn’t get all shy about it and say, “Oh, please, accept me”. He said, “Here I am, get out of the way”. It goes on till this day. People excoriate him for his ego and for his self-aggrandizement or self-selling. And if he hadn’t done that we might still not know about him, he wouldn’t be getting the museum shows because that wasn’t something that people would have come to him to ask him to do. The nature of the photographic world was just simply too tense and too boundary for that sort of thing » ([1], 52:45 – 53:41). Обратно к тексту.

⁷ Джон Сзаркауски (John Szarkowski) – (родился 18 декабря 1925 года – умер 7 июля 2007 года) – на момент экспозиции «Серия об отце» Ричарда Аведона руководил Департаментом фотографии Музея Современного Искусства в Нью-Йорке; фотограф, историк, куратор выставок и критик. Сыграл огромную роль в популяризации фотографии и её становлении как искусства. «Представление Сзаркауски, знают об этом американцы или нет, стало нашим представлением о фотографии» написал Хорн Мириам (Horn Miriam) в статье 1990 года «Американское виденье: Глаз Джона Сзаркауски» (на англ. «American Vision: The eye of John Szarkowski») для издания «U.S. News & World Report». Написал пособие о том, как следует «читать» фотографии, оно продолжает пользоваться спросом среди студентов, обучающихся фотографии. Преподавал в крупнейших университетах США: Гарварде, Йеле, Корнеле и Университете Нью-Йорка. Является автором книги, в которой выделил в пикториализме два направления: «Окна» и «Зеркала». Обратно к тексту.

⁸ Оригинальный текст: «Photographic portraiture, pursued with the high ambition that tradition suggests, is an enormously difficult art. It is most difficult when the photographer and the subject know each other well; in such cases each recognizes and nullifies the other's little tricks of style — the stuff of our personae. In these circumstances only acceptance and trust can succeed. Richard Avedon's portraits of his father are the deeply moving record of such a success» ([3], 3 абзац). Обратно к тексту.

⁹ Оригинальный текст: «He was a man who had the typical life of a Russian-Jewish immigrant which was one of tremendous suffering and struggle in this country. And he made his career in “the schmata business” as they all did, got onto Fifth Avenue on 44th Street and opened a fashion department store called “Avedon’s” and lost the whole thing in the depression, probably literally on Black Friday, not within a week of it. And his entire life was only able to express emotion through discussing money and material objects» ([1], 55:14 – 55:52). Обратно к тексту.

¹⁰ Нижний Ист-Сайд (The Lower East Side) – до 2000-ых годов бедный район Нью-Йорка, в котором селились преимущественно иммигранты, представители рабочего класса. Обратно к тексту.

¹¹ Оригинальный текст: «The photographs of my father and making those photographs had nothing to do with the art of photography. They had to do with my way of trying to reach him, trying to let him know who I was, because everything about the two of us is on his terms, I went into business with him, I listen to h… I knew him very well, I knew what he suffered as a child in an orphanage on the Lower East Side taken away from his mother… The father who deserted him… I loved him, but we never spoke the same language» ([1], 54:31 – 55:14);

«He felt the pictures were, the early pictures were, unflattering and terrible photographs. And I thought I’ve got to write to him so that he can’t dismiss it or not hear it: “What I love about you that in your eighties you’re angry, you’re avid for life, you’re buying marinas, you’re on the telephone with a kind of vitality and pain, and excitement, and… all the complex things that I know and love that in you and that’s why I love, and that’s I want to photograph”. He never answered. But when he died in his closet in his coat jacket that he wore all the time was that letter» ([1], 55:53 – 56:35). Обратно к тексту.

¹² Оригинальный текст: «I don’t know what those photographs mean. I was in an analysis at the time on and off and it occurred to me years later that may be photographing wasn’t act of hostility. Shooting. Killing with my camera. Watching him die with my camera. And I said to the analyst, “Could it possibly be that I was telling myself that this was about love and connection, it really was a kind of murder?” And he said, “Yes, of course” – “That’s what you’re an analyst! Why didn’t you tell me?! Is not it your job?!” And he said, “I never interfere with the creative process and less damage is being done. No damage is being done, and fine photography was the result”» ([1], 57:05 – 57:57). Обратно к тексту.

Источники

В порядке упоминания в статье

[1] (англ.) Документальный фильм «Richard Avedon: Darkness and Light» (с англ. «Ричард Аведон: Тьма и Свет»). Источник.

[2] (англ.) 4-ёх минутная статья Ричарда Аведона «Jacob Israel Avedon» (с англ. «Яков Исраэль Аведон»), впервые опубликованная в ноябрьском номере журнала «Camera Magazine» в ноябре 1974 года. Источник.

[3] (англ.) 6-ти минутный пресс-релиз экспозиции «Jacob Israel Avedon: Photographed By Richard Avedon» (с англ. «Яков Исраэль Аведон: Фотографии, выполненные Ричардом Аведоном»). Содержит краткое описание серии, цитаты Ричарда Аведона и Джона Сзаркауски, куратора экспозиции, о содержании выставки и краткие биографии Ричарда и Якова Израиля Аведона. Источник.

Комментарии: 0

• Осталось символов: 5000

  Прикрепить изображение

  Формат JPG Удалить

  Отправить Ожидаем загрузку изображений

Еще уроки из рубрики "Все основы"

Покупка аккумуляторов: что нужно знать?

Доводилось ли вам использовать свою камеру с объективами от стороннего производителя? Предполагаю, что большинство ответит да. Причина этого в том, что на рынке есть много...

Читать дальше →

09/03/2020. Основы — Все основы. Перевод: Алексей Шаповал

11 267

1

Правило эквивалентной экспозиции

Фотоаппарат – восхитительный инструмент. Просто поразительно как одним щелчком затвора можно остановить текущий миг и сохранить его на будущее. Принцип работы фотоаппарата...

Читать дальше →

29/02/2020. Основы — Все основы. Перевод: Алексей Шаповал

22 429

2

Оцифровка фотографий и негативов

У каждой семьи есть своя история, а у каждой истории есть свои фотографии: старые цветные распечатки, винтажные черно-белые фотокарточки, негативы и пленки.

Читать дальше →

17/02/2020. Основы — Все основы. Перевод: Алексей Шаповал

38 110

4

Как развить профессиональный взгляд

Фотография – мощный инструмент визуальной коммуникации. Объектив в какой-то мере можно считать вашим третьим глазом, который позволяет поделиться с миром тем, что видите вы...

Читать дальше →

10/02/2020. Основы — Все основы. Перевод: Алексей Шаповал

15 696

0

Как избежать клише в фотографии

Мир современной пейзажной фотографии весьма сложный. Кажется, будто достаточно иметь камеру, несколько объективов, штатив, фильтры, карту и отличную идею в голове, но в реальности все...

Читать дальше →

05/09/2019. Основы — Все основы. Перевод: Алексей Шаповал

14 328

1

Как подзаработать фотографу (не профи)

Существует миф, будто фотографы разделяются на две категории – те, для кого это просто хобби и профессионалы, которые зарабатывают деньги. На самом деле многие находятся в...

Читать дальше →

12/08/2019. Основы — Все основы. Перевод: Алексей Шаповал

18 467

2